Лет через восемь после рождения дочери за нас с Мишей всерьёз взялись длинноносые: сын, вам нужен сын, срочно идите за сыном. Идите за сыном – дебильная формулировка. Ребенок – не пакет молока на полке ближайшего супермаркета.

Миша, который до начала активных агитаций с помощью молчаливого нейтралитета не мешал мне держать оборону, медленно, но верно втянулся. Запала ему в душу мысль о сыне, наследнике, продолжателе рода и опоре в старости. И ссоры из-за “сходить за сыном” из гостиных длинноносых, которым было до всего дело, перекочевали в наш дом.

Роды дались мне тяжело, наша дочь чуть не осталась без матери. Боль, всепоглощающий ужас, страх перед смертью… Тогда, приходя в себя после наркоза, я твердо решила, что больше никогда не забеременею. Я стала использовать два метода контрацепции, чтобы свести вероятность беременности к минимуму.

Когда после родов восстановился менструальный цикл, малейшая задержка ввергала меня в такую пучину паники, что я чуть в обморок не падала: нехватка воздуха, бешеное сердцебиение, трясущиеся руки. Потом стало легче. Я осознала, что беременность можно не доводить до логического завершения. Жить стало легче.

Миша мою позицию знал. Принял и понял, как говорил, хотя до свадьбы мы оба мечтали о сыне и дочке. Когда муж стал настаивать на втором ребенке, поддавшись длинноносым и зная, как у меня холодеет внутри при мысли, что я снова могу оказаться в роддоме, волна разочарования накрыла меня с головой.

Страх – только одна из причин нежелания снова рожать. Деньги – банально, но факт. У нас была двухкомнатная квартира, десятилетняя машина, долги за ремонт квартиры. Троим на жизнь хватало. Четверым пришлось бы ужиматься. Наследник… Что наследовать? А если снова девочка?

На почве ссор из-за сына мы с Мишей развелись и подлили имущество. Он женился, его длинноносая родня с замиранием сердца ждала, когда же появится маленький Михайлович. Меня длинноносые тоже не обошли стороной, изрекли очередную мудность в мой адрес:

– Не стала рожать, дочь без отца оставила. Она вырастет, тебе “спасибо” скажет.

В этой мудности я приметила искорку мудрости: дочь вырастет, скажет спасибо, обязательно скажет, ведь длинноносых я послала в зад и запретила им появляться в нашей жизни. Это раньше, в тщетных попытках соответствовать чужим понятиям о хорошей жене, я с ними не ссорилась и изрыгаемые в мой адрес мудности почти молча глотала. А после развода глоталка сбои давать начала.

Меньше чем через год после свадьбы у Миши родилась дочь. Ещё через два года – вторая. И только через девять лет после рождения второй в этом браке девочки Миша взял на руки вожделенного наследника. Не знаю, какое количество длинноносых скончалось от резко свалившегося на них счастья, но таковые точно должны были быть: они так неистово переживали из-за отсутствия сына у Миши, будто это был вопрос жизни и смерти.

Стал ли бывший муж счастлив, когда его мечта осуществилась? Возможно. Только Михайлович – вот он, есть, а здоровья уже не было: Миша спину надорвал, а потом чудом после первого инфаркта восстановился. Длинноносые ведь только говорили, что Мише нужен сын и наследник, а о том, как Мише содержать две неудачные попытки, одну удачную и дочь дуры, которая отказалась рожать наследника и разрушила семью, речей они не вели.

Дочь взрослая. Отца в её жизни после нашего развода не было. Только алименты. Бывшему мужу было некогда общаться с нашей дочерью. Миша всегда был занят: или работал, или спал после работы. Я иногда недоумевала, как только время на сон находилось. Рекордом были полтора года, когда я ежемесячно получала алименты от трёх разных контор. В основном он работал на двух работах и подрабатывал везде, где только можно. Всегда занят, всегда на работе, чтобы кормить семью и строить дом, где для всех хватило бы места.

Достроить дом Миша немного не успел. Он вообще много чего не успел: не успел отвести сына в первый класс, не успел побывать на Камчатке, не успел увидеть внуков, не успел увидеть какой стала выросшая без него дочь. Второй инфаркт Миша не пережил.

Я ездила на похороны, дочь отказалась. Дожившие до этого дня длинноносые со слезами на глазах рассказывали, каким хорошим человеком был Миша: ответственным, работящим, верным мужем, хорошим отцом. Они рассказывали, как он не жалел себя, чтобы у детей всё было. Они вспоминали, как Миша радовался крошечному Михайловичу, и горестно вопрошали, как же Михайлович будет расти без отца.

Жалко бывшего мужа. Жил бы своим умом, а не подначками длинноносых, не надорвался бы. Только смысл об этом думать? Ничего не вернуть и не справить. Записано со слов Маргариты.